Синдром Сомоджи: что делать?

Что это такое? Оказывается, английский учёный Сомоджи ещё в 41 году, а впервые он увидел это в 39 году, зафиксировал эффект, когда после введения очередной дозы инсулина на три дня, на 72 часа у человека повышалась концентрация сахара в крови. И добавляя, и не добавляя количество инсулина, этот сахар не снижался.

Потом многие учёные это подтвердили и в литературе появился такой синдром хронической передозировки инсулина. Почему это происходит и что это такое? Оказывается, всё гениально просто, потому что мы и наш организм — совершенная система.

И если мы положили ребёнка в больницу и ему подобрали дозу инсулина. А у него идёт острое воспаление поджелудочной железы, этих клеток. И не важно, это инфекционное поражение, болезнь ну как грипп, а мы ему подобрали дозу инсулина, выписали домой и сказали ну всё, теперь так и так колите на столько хлебных единиц и смотрите только за сахаром.

И там прямо написано, на каждой коробочке и каждой баночке, что, если вдруг, низкий сахар, то срочно давайте ложку мёда и так далее, и так далее. Вы понимаете, я не знаю даже, что вот эта помпа, которая измеряет количество вводимого инсулина, сигнализирует ли она каким-то сигналом тревоги, что у ребёнка или взрослого упал резко сахар.

Вы знаете, что это падение сахара в крови может произойти необязательно с передозировкой инсулина? Если ребёнок, например, чуть-чуть больше потренировался, нагрузку дал какую-то, у него резко может упасть сахар в крови. Если чуть-чуть понервничал, стрессы в школе, выбросилось много адреналина, норадреналина и очень много гормонов, которые резко задавили или разрушили в печени инсулин, не только свой, но даже тот, который вы ввели.

И у ребёнка может наступить, особенно часто это происходит в ночное время где-то с двух до четырех часов ночи, резкое падение сахара в крови. Это принимается организмом как шоковая терапия. Шоковая терапия вплоть до остановки сердца, дыхания и может наступить смерть. Поэтому организм старается всё сделать для того, чтобы мы своим инсулином не убили этого человека, этого ребёнка, этого взрослого.

И он на наше введение инсулина выделяет огромное количество, а их около ста сегодня известно, так называемых, контринсулярных гормонов, которые что делают: они очень быстро в печени разрушают инсулин. И вводимый инсулин, и выделяемый инсулин. Резко тормозят функцию поджелудочной железы, инсулин не вырабатывается ещё больше. И тем самым, пока эти гормоны стресса крутятся в крови, будет очень высокий сахар в крови.

Вы утром проснулись — сахара высокие, вы что делаете? Конечно, вы же знаете, что на такие-то сахара надо столько-то инсулина. Вы ещё инсулина добавляете. Смотрите — а сахар не снижается. Вы ещё инсулина добавляете. И вы не понимаете таким образом, что до вечера, когда кончится действие вот этих контринсулярных гормонов, можете просто погубить этого человека.

Конечно, просто так погубить невозможно, это же надо совсем передозировать много. Но, поверьте, это приводит к тому, что мы всё больше и больше делаем инсулина, чтобы добиться нужных показателей сахаров в крови, а тем самым возникает эта обратная гипергликемия. И вот это самая большая катастрофа. Это сегодня в науке названо синдром Сомаджа или синдром хронической передозировки инсулина.

И здесь в этой ситуации вы должны понимать, что лечить этот синдром довольно таки сложно. Но не дойти до него — не то что можно, а обязательно нужно. И поверьте, что у диабетиков первого типа этот синдром возникает в 70% случаев и у детей, а это уже доказано сегодня, этот синдром уже есть.

Конечно в таких ситуациях мы доводим уже "до ручки", потому что дальше, следующим этапом на выброс адреналина, норадреналина, соматотропного гормона, глюкагона — тоже такого очень интересного гормона, приводит к тому, что разрушается сначала гликоген печени, он истощается в печени, потом начинают разрушаться жиры.

Но в начальной стадии, когда ещё всё более-менее компенсировано, идёт резкое накапливание жира в запас. Организм знает, что завтра вы меня заморите такими дозами инсулина, поэтому надо накопить-накопить пока дают инсулин в жир. И мы даже видим, что идёт кетоацидоз, то есть распад на кетоновые тела, а человек вроде толстеет пока.

Но когда он начинает худеть, вот это уже тревога для всех, тогда уже возникают очень серьезные проблемы. Но когда уже теряется мышечная масса, тут уже стадия декомпенсации и бойтесь беды. Не надо доводить до этого. И даже больше я вам скажу сегодня, что ни в коем случае не надо торопиться особенно с повышением доз инсулина.

Ну ладно, такой тон. Наверное вы уже устали, надо вам что-то такое интересное рассказать. Давайте расскажу вам то, что в принципе, меня ободрило и то, что я понял, со своего опыта. Вы знаете, я очень многим людям давал информацию, именно, а что же добавить при сахарном диабете, поскольку многие люди звонят. Виктор, а вот у вас такие результаты, мы хотим, чтобы вы нам тоже дали информацию, а чем конкретно, дозировки...

И я давал информацию всем. Я понимал, что я не лезу, не вмешиваюсь в лечение, потому что рекомендации только по воде, еде. Но, практически, все те случаи, когда начинал прыгать сахар в крови. Просто прыгать то вверх, то вниз, заставляли этих пациентов идти к врачам.

Врачи в этой ситуации очень сильно злились, раздражались и пугали этого пациента вообще комами, и пациенты на практике бросали всё, чтобы только врач не ругался. И для меня это было непонятно, я не мог объяснить, а сейчас я очень хорошо понимаю, почему это всё происходит.